Читать интересную книгу Пропавшее кольцо императора. II. На руинах империи гуннов - Роман Булгар

– Подожди, пусть, – рука Аттилы протянулась в сторону королевской дочери, – пусть она уйдет. Я не хочу ее пугать. Она мне нужна…

Сладкоголосый горбун непонимающе повел плечом:

– Зачем она тебе? Я слышал, что отец девицы обручил ее с Дагхаром.

– Зачем? – вождь медленно повернул к уродцу свои затуманившиеся неизведанным будущим глаза. – Фессалийский прорицатель, предсказав мне смерть в объятиях женщины, в то же время сказал, что от белокурой красавицы, подобно которой я еще никогда не видел, у меня родится сын, наследующий всю мою славу и величие, и под власть которого попадут все народы земные. С той поры я жажду встретить эту красавицу. И вот, кажется, я ее все-таки нашел…

Дьявольские искорки издевательски засверкали в глазах Баянчи:

– И ты веришь льстивому прорицателю?

Аттила усмехнулся:

– Я убедился в справедливости его слов. Ты знаешь, что по древнему хуннскому преданию только тот прорицатель говорит правду, на печени которого есть маленькая звездочка из белых полосок. Поэтому по смерти предсказателя у него вырезают печень и осматривают ее. Но я не мог ждать, когда он сам умрет, и потому приказал его убить. Белую звездочку нашли, и это уничтожает всякие сомнения.

– Ты уверен, что это именно она? – усмехнулся Баянчи.

Темный капюшон спал с желтого лица Аттилы, теперь пылавшего яркой краской. Пронзительные глаза его сверкали, как у голодного волка.

– Никогда я не встречал подобной красоты! – произнес он. – Ни разу в жизни не загоралась во мне подобная страсть. Вот она! Вот та, которая одарит меня настоящим наследником – повелителем мира!..

Уставшая королевская дочь отдыхала в тиши дубравы, когда до нее донеслись пронзительные крики и визг, несущиеся со стороны ручья.

– Что там? – насторожилась она.

Немного времени спустя, посланная служанка доложила о том, что небольшой отряд хуннов налетел на работающих девушек, выхватил из толпы двух самых юных веснянок и скрылся…

Через неделю Аттила созвал самых близких людей на небольшой пир, устраиваемый им, как многим могло показаться в честь помолвки сына короля скирлов и дочери короля ругов. Наступило время ужина во дворце. Хунны и те, кого удостоили высокой чести быть приглашенным, почти исключительно одни мужчины, сидели в огромной зале, которая одновременно служила и для приемов, и для пиров.

Молчаливый слуга ввел Визигаста, Ильдико и Дагхара. При входе в залу красивые мальчики, в золотой и шелковой одежде, подали гостям серебряные чаши с вином, и Баянчи предложил им выпить за здоровье Аттилы. Повелитель хуннов сидел далеко от них, в глубине залы.

Перед высокой, самой простой деревянной скамьей, служившей ему сиденьем, поставили продолговатый стол из кованого золота. Позади скамьи несколько ступеней вели в спальню вождя.

Вдоль стен стояли расставленные столы и скамейки. Они поражали своей роскошью: некоторые были из серебра, другие из дорого мрамора и дерева. Покрывала, подушки и ковры были из китайского шелка.

Различные блюда, тарелки, кубки, чаши и ковши – из злата и серебра, усыпанные драгоценными камнями, жемчугом.

Все эти сокровища собирались как добыча или преподносились как дары в течение десятков лет из трех частей света.

– Ваша скамья… – учтиво указал слуга.

Почетные места, по правую руку от Аттилы, отвели для германцев.

Когда все трое прибывших гостей остановились у своих мест, они поклонились зорко наблюдавшему за ними повелителю.

– Да здравствует Повелитель! – хором протянули они.

Гордая голова Дагхара склонилась далеко не так низко, как подобало в подобных случаях, и вождь хуннов грозно взглянул на юношу. Королю он кивнул довольно благосклонно. На поклон же Ильдико только чуть прикрыл безразличные к ней глаза, словно вовсе не замечая девы, хотя с самого ее появления не переставал за нею следить, внутренне кипя и пылая выжигающей душу страстью.

Почему-то рассадили германцев, прибывших вместе не рядом друг с другом, а раздельно. У Визигаста и Дагхара справа и слева сидели по две юные дочери хуннского рода. Еще ближе поместилась Ильдико между пленной супругой римского военачальника и юной заложницей, дочерью одного из вождей антов. Впрочем, обе они восседали в очень дорогих одеждах, на которых выделялось множество драгоценных украшений.

Несколько озадаченная Ильдико впервые видела перед собой Аттилу. Но его мужественное лицо, как и горделивое величие, нисколько ее не поразили и ничуть не смутили.

Она прямо, грозно и упорно смотрела ему в лицо, и такая холодная, неумолимая, смертельная ненависть сказалась в ее взгляде, что невольно, с легкой дрожью, он на мгновение прикрыл глаза.

– Хорошо, что вы, наконец-то, прибыли, – произнес Аттила после небольшого молчания. – Прежде всего, приветствую вас, мои гости. О делах поговорим после. Полагаю, мы сегодня отпразднуем помолвку… и также свадьбу… – медленно, растягивая последние слова, закончил он.

И лишь ему одному было известно, чья именно состоится свадьба, и какая незавидная участь уже уготована прибывшим вместе с девушкой коварным заговорщикам Дагхару и Визигасту…

Неподвижные черты Аттилы вдруг оживились, когда в залу вбежал прекрасный мальчик лет пятнадцати в богатой одежде. Он поднялся на возвышение, опустился на колени возле Аттилы, прижался к нему своей прелестной головкой, поднял на него свои большие карие глаза.

– Кто это? – тихо спросила Ильдико у Лидии, горделивой римлянки.

– Это Эрнак, любимый сын повелителя.

Айни, дочь вождя антов, лукаво посмеиваясь, добавила:

– Он родился от дочери короля готов, пришедшей искать его любви.

– Бедняжка! – вздохнула Ильдико. – Она была слепа на оба глаза, если сама пришла к варвару!

– Менее слепа, чем ты, – усмехнулась Лидия.

Приблизившись к уху соседки, Айни заговорщицки прошептала:

– Зато ее отец и братья живы…

Мечтательно облизнув губки, Лидия жарко выдохнула:

– Аттила может доставить женщине неземное удовольствие!

Сильно пораженная ее словами, Ильдико уставилась на бесстыдно выпирающий живот римлянки, на который она поначалу не обратила внимания. Хотя, отцом будущего ребенка мог быть и муж Лидии.

– Не познав сладости его любви, ты много потеряешь! – искушала ее римлянка, недвусмысленно оглаживая свои набухшие груди.

– Ежели станешь женой Аттилы, – нашептывала Айни, – и твоего отца ожидает почтенная старость!

Юная дочь Визигаста посмотрела в сторону отца и своего жениха.

– Я обручена с Дагхаром! – заявила Ильдико.

Лидия и Айни переглянулись. Видимо, им нечто было известно. Или же они попросту догадывались о том, имея определенный опыт.

– Бедный Дагхар не доживет до рассвета… – едва слышно обронила Айни. – В своем счастливом неведении он еще мнит себя победителем…

Веселый пир продолжался. Визигаст и Дагхар не успевали осушать свои кубки, как в них снова подливали крепкое вино. Языки развязались, несли то, о чем трезвые предпочитают умалчивать, опасаясь чужих ушей.

Юные соседки откровенно ластились к ним, висли на их плечах. От восхищенной лести мужчины потеряли разум. Их руки проникали под туники, откровенно лапали нежные девичьи тела…

– Пойдем со мной, ты не пожалеешь! – обольстительный шепот девы ожег ухо разгоряченного Дагхара.

К тому времени он успел позабыть о том, что обручен с Ильдико, его мысли совершенно запутались. Подняв кубок с вином, Дагхар поднялся и обвел залу пьяными глазами.

– Я пью за то, что скоро мы станем свободны! – провозгласил он.

– Разве ты не свободен? – прильнула к нему его юная соседка.

– Мы все во власти тирана!

Подняв голову, Визигаст дурашливо ухмыльнулся:

– Ему недолго осталось!

– Конец его близок!

Оба германца наперебой бахвалились, слово за словом выдавая все твой тайные помыслы…

Подав условный знак, Аттила поднялся и покинул залу. Он прошел в небольшую комнату, уселся на широкое ложе из дерева. Спустя немного времени зашла одна из юных обольстительниц, соседка Дагхара.

– Они замыслили против тебя заговор. Все готово… – сообщила дева.

– Позови ко мне Айни! – приказал Аттила.

Юная дочь вождя антов своим легким шагом впорхнула в комнату, моргнула, услышав приказ, и заперла дверь на деревянный засов.

– Садись! – повелительно произнес мужчина.

Глядя в его расширившиеся глаза, Айни все поняла. Аттила хотел ее. Вернее, он возжелал Ильдико. Страсть его была сильна, но удовлетворить ее мужчина мог пока лишь только с другой женщиной, ибо Ильдико все еще оставалась временно недосягаемой.

Расстегнув застежку из золота и драгоценных камней, Айни скинула с себя тунику и замерла. Она точно знала, что нагое тело ее ослепительно красиво, что оно нравится мужчинам. Аттила плотоядно улыбнулся и протянул к ней руку: